Смотри, как облаком живым. Смотри, как облаком живым О смертной мысли водомет
Чтобы правильно трактовать и читать стих “Фонтан” Тютчева Федора Ивановича, необходимо знать историю его написания. Он был создан в 1836 году, в тот период, когда поэзия автора отличалась “приземленностью”. И это произведение полностью отвечает тем принципам, которые он исповедовал в то время: оно показывает, что и человек, и природа подчиняются одним и тем же законам. Учить его на уроке литературы в классе интересно и по другой причине: в свои поэтические строки Тютчев вкладывает множество метафор, что заставляет задуматься: возможно, они написаны в результате наблюдения за фонтаном, загадку которого поэт хотел разгадать.
В тексте стихотворения Тютчева “Фонтан” при этом можно увидеть и нежелание узнавать законы физики, которые заставляют струи взмывать и падать – автор просто хочет любоваться очарованием и думать, что в движении воды скрыта какая-то тайна. Если прочесть его полностью онлайн, то можно проследить и сравнение фонтана с человеческой жизнью, которая подобным же образом сначала рвется вверх, а потом возвращается к земле. Таким образом он делает вывод, что существование человека все равно предопределено – он рождается и умирает, как струя воды из фонтана.
Смотри, как облаком живым
Фонтан сияющий клубится;
Как пламенеет, как дробится
Его на солнце влажный дым.
Лучом поднявшись к небу, он
Коснулся высоты заветной –
И снова пылью огнецветной
Ниспасть на землю осужден.
О смертной мысли водомет,
О водомет неистощимый!
Какой закон непостижимый
Тебя стремит, тебя мятет?
Как жадно к небу рвешься ты!..
Но длань незримо-роковая
Твой луч упорный, преломляя,
Свергает в брызгах с высоты.
Фонтан сияющий клубится;
Как пламенеет, как дробится
Его на солнце влажный дым.
Лучом поднявшись к небу, он
Коснулся высоты заветной –
И снова пылью огнецветной
Ниспасть на землю осужден.
О смертной мысли водомет,
О водомет неистощимый!
Какой закон непостижимый
Тебя стремит, тебя мятет?
Как жадно к небу рвешься ты!..
Но длань незримо-роковая,
Твой луч упорный преломляя,
Свергает в брызгах с высоты.
Стихотворение “Фонтан” Ф.И. Тютчева очень необычно. С одной стороны, это просто восхищение чудесной картиной, рожденной контрастом света и воды (солнца и водяного дыма), но, прочитав стихотворение два, пять, десять раз, понимаешь, что это не так.
В основе стихотворения лежит принцип обращения, т.е. автор говорит ”смотри” - и в твоем воображении мгновенно возникает картина, под впечатлением которой мы переносимся в 1836 год, в один из ясных дней апреля. Стоит чудесная, жаркая погода, и рядом прохладный фонтан. Эту, казалось бы, непередаваемую картину изображает Тютчев, как бы обращаясь именно к тебе и декламируя эти стихи на фоне пейзажа - такое вот необычное создается впечатление.
Фонтан не просто архитектурное сооружение, наполненное водой, которая циркулирует туда-сюда. Сразу ясно: это “живое облако”, состоящее из миллиардов капелек, которые играют, переливаются на солнце, создавая чудесный “огнецветный” дым.
В первом восьмистишии детально нарисована картина фонтана, искрящегося на солнце, удивительно точно передан физический процесс поднятия воды на “высоту заветную” и последующее падение под действием силы тяжести, а также оптический эффект преломления света в каплях.
Тютчев не останавливается на физической картине, он идет дальше, приводя свои размышления и отождествляя фонтан с «человеческим». Обязательно надо отметить, что во втором восьмистишии присутствует обращение. Первые два стиха начинаются с “О”, которое в сочетании с особенным словом “водомет”, синонимом фонтана, и эпитетом “неистощимый” передают восхищение автора. Картинка фонтана растворяется и исчезает совсем. Ее рассеивает слово “смертной”. Вот оно - непосредственно человеческое - мысль. Мысль необычная, пленительная, как капли фонтана, и потому мысль сравнима именно с полетом капли. Сравнение необычно, что свойственно поэтической мысли. Итак, полет поэтической мысли, “заветная высота” которого - признание мысли.
Мысль движется по “закону непостижимому”, значит, по Тютчеву, существует высшая сила, управляющая направлением и содержанием мысли. Фонтан рвется к небу. Именно “рвется”, это слово подчеркивает быстроту, скорость, силу и неотвратимость “человеческого фонтана” - мысли.
Человечеству запоминаются “упорные лучи”, пущенные фонтаном мысли и управляемые “незримой дланью”. Фонтан, как человек, может развалиться, умереть со временем; мысль же, если она стоящая, будет вечной.
Пожалуй, главная особенность этого стихотворения в том, что в нем присутствуют и четко разграничены два мира: мир, близкий к реальному, в данном случае фонтан, и мир мыслей. Если в большинстве произведений философской лирики романтического направления надо самому искать подстрочное значение, то здесь оно дано.
Тютчев мастерски построил даже описание самой картины. Первые две строки являют собой законченную мысль, возникает картина в черно-белых тонах, на которой лишь представлено место действия, а в конце стоит “точка с запятой” - первый этап впечатления прошел. На глазах картина оживает, наполняется красками: красными, оранжевыми, желтыми. Фонтан начинает бить, причем медленно, крупным планом видна одна крупная капля. которая взлетает и падает. Лишь она упала, как картина исчезает, о чем и свидетельствует “точка” в конце первого восьмистишия, а когда капля достигает своего апогея, она зависает там на некоторое время, и в этом месте она светится особенно ярко. Продолжительность в этом месте показана “тире”. Начинается вторая часть, основная задача которой - поставить вопрос: “Какой закон непостижимый тебя стремит, тебя мятет?” И как бы в подтверждение, что этот вопрос не бессмыслен, возвращается картинка “упорного луча”, который преломляется и свергается в бездну с высоты.
Тютчев сформулировал вопрос, ответа на который мы, быть может, никогда не найдем, но остается радоваться, что он настолько хорошо задал вопросы, ясно увидел и «собрал» мысль, что сумел сделать главное, и в этом его большая заслуга.
Задания:
1. Найдите в работе части соответствующие «восприятию», «истолкованию», «оценке» стихотворения. В чем проявилась самостоятельность подхода к анализу стихотворения?
Ф.И. Тютчев «Фонтан»
Лирика русского поэта Ф.И. Тютчева философична, всегда проникнута глубокой мыслью. Однако мысль у Тютчева не бывает отвлеченной: она, как правило, сливается с образом, картиной, изображающей нечто конкретное. Мысль и образ тесно взаимосвязаны: картина придает мысли выразительность, а мысль насыщает картину глубиной.
В прямом значении «фонтан» – это архитектурное сооружение для подачи воды под напором, в переносном смысле можно сказать «фонтан идей, мыслей».
Первая строфа состоит из восьми стихов с кольцевой рифмой: авва||авва.
Кольца рифм придают относительную самостоятельность, замкнутость четверостишиям, входящим в строфу. В первых четырех стихах изображена картина бьющего фонтана, в следующих четырех – падение воды на землю. В целом в первой строфе нарисована картина, связанная с фонтаном как архитектурным сооружением.
Вторая строфа - это зеркальное отражение первой. В ней изложена тютчевская философская позиция, состоящая в том, что человеческая мысль, даже гениальная, не может постичь все. «Смертной мысли водомет» сравнивается с фонтаном. Этот яркий образ помогает зримо представить волнующую автора картину.
Важные стилистические возможности заключены в синтаксисе. Первые четыре стиха, объединенные общей рифмой, представляют собой сложноподчиненное предложение с главным, состоящим из одного слова – «смотри», которое содержит обращение и призыв. Отсутствие определенного обращения при глаголе подчеркивает важность самого объекта внимания.
Повтор союза «как» выполняет ту же функцию, привлекая внимание к объекту изображения – фонтану, связывая между собой глаголы: «клубится», «пламенеет», «дробится», что помогает ярко представить картину.
Важную стилистическую роль играет инверсия («высоты заветной», «пылью огнецветной», «ниспасть на землю осужден»), повышая выразительность поэтической речи, усиливая смысловую нагрузку слов, вынесенных в конец стиха.
Вторая строфа начинается анафорой, объединяющей близкие по синтаксическому строению обращения:
О смертной мысли водомет,
О водомет неистощимый!
Риторические восклицания и вопросы создают максимальную эмоциональною напряженность.
Усиление выразительности речи достигается использованием тропов - оборотов речи, в которых слово или выражение употреблено в переносном значении. Поэтический язык, которым изображается фонтан, яркий, образный, метафорически насыщенный («фонтан сияющий», «влажный дым», «облаком живым… клубится», «пылью огнецветной ниспасть… осужден»).
Вторая строфа в целом представляет собой развернутое сравнение фонтана и человеческой мысли, которая подобно фонтану устремляется ввысь, подчиняясь какому-то «закону непостижимому». Образ человеческой мысли у Тютчева философски насыщен: метафора «жадно рвешься к небу» подчёркивает стремительность и неутомимость. Однако беспредельность мысли оказывается иллюзорной: нечто, обозначенное метафорой «длань незримо-роковая», прерывает полет человеческой мысли.
В финале стихотворения звучит трагическая мысль о том, что мир до конца непостижим для человека.
Человек в тютчевской лирике предстает искателем, мыслителем, одаренным высокими духовными потребностями. Слова библейского пророка: «Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь», - созвучны главной мысли стихотворения Тютчева «Фонтан». Несомненная заслуга поэта в том, что человеческую мудрость, накопленную за века, он сумел выразить в ярком, образном поэтическом слове.
Задание:
1. Проследите, как иллюстрируется в сочинении тезис о тесной взаимосвязи мысли и образа в тютчевском стихотворении.
2. Приведите названия 2-3 стихотворений Тютчева, по тематике созвучных «Фонтану».
Ф.И. Тютчев «Она сидела на полу»
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, –
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
В русской поэзии есть немало произведений, в которых изображены чувства человека в переломные моменты жизни. Многие из таких стихотворений принадлежат перу Ф.И. Тютчева.
Стихотворение состоит из четырех строф. Первая и четвертая, связанные с образом героини и лирического героя («она», «я»), являются обрамляющими; в них отражены поведение и переживания героев изображаемого события.
Лирический сюжет таков: женщина, сидящая на полу, разбирает старые письма. Мужчина, стоящий в стороне, наблюдает и сопереживает ей, разделяя ее страдания.
Важную композиционную роль играет в стихотворении мотив смерти, сквозной во всех четырех строфах. Он прослеживается в образах «остывшей золы», «брошенного душой тела», «любви и радости убитой», «милой тени».
В первой и второй строфах наибольшее внимание уделено героине. Ее поза («она сидела на полу») говорит о беззащитности, страдании. Поведение героини изображается с помощью глаголов «сидела», «разбирала», «брала», «бросала», «глядела». Все они несовершенного вида и употреблены в прошедшем времени, что придает картине характер воспоминания, а действиям героини – длительность, протяженность во времени. Это подчеркивает тягостность воспоминания для лирического героя.
Душевное состояние женщины передается с помощью развернутого метафорического сравнения: «… глядела, как души смотрят с высоты на ими брошенное тело». Сравнение подчеркивает необратимость разрыва, невозможность вернуться к прошлому.
Многоточие в конце второй строфы означает паузу, некое умолчание, незаконченность мысли.
Переход к третьей строфе – внезапный, резкий эмоциональный всплеск:
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!…
Кульминационный характер строфы и ее особое значение подчеркивается многоточиями. Речь идет о том, что заключено в той «груде писем»: это целая жизнь, это любовь и радость, которые теперь в прошлом, «убиты».
Слова «жизни» в первом стихе и «убитой» в последнем образуют смысловое кольцо, усиливающее ощущение трагизма переживания. Отношения лирического героя к письмам отражают риторические восклицания, усиленные инверсией «жизни… невозвратимо пережитой», «любви и радости убитой». Усилительную роль играют также анафоры («о, сколько… о, сколько…»).
Третья строфа заканчивается словом «убитой», а в четвертой появляется лирическое «я». Возникает смысловая связь между переживаниями женщины и лирического героя. Его отстраненность очевидна («молча», «в стороне»), но также очевидно его сопереживание: «пасть готов был на колени», «страшно грустно стало». Однако прошлого не вернуть, и это подчеркнуто сравнением «как от присущей милой тени». Лирический герой, возможно, чувствует свою вину в том, что произошло, и даже раскаивается в этом, но не в силах ничего изменить.
Толстой отметил это стихотворение буквами «Т.Ч.» (Тютчев. Чувство.). Великий писатель считал, по-видимому, что поэт сумел передать в этом стихотворении те чувства, которые трудно выразить словами. В жизни человека бывают минуты, когда он одновременно испытывает целую гамму чувств. Тютчев запечатлел в стихах один из таких моментов.
Задание:
1. В сочинении ничего не говорится о биографической предыстории стихотворения. Какова она? Уместно ли обращение к ней в контексте данного сочинения и почему?
2. Найдите в сочинении вступление и расширьте его вводную часть.
3. Напишите о своем восприятии стихотворения.
Н.А. Некрасов «Влас»
В армяке с открытым воротом,
С обнаженной головой,
Медленно проходит городом
Дядя Влас – старик седой.
На груди икона медная;
Просит он на божий храм,
Весь в веригах, обувь бедная,
На щеке глубокий шрам;
Да с железным наконешником
Палка длинная в руке…
Говорят, великим грешником
Был он прежде. В мужике
Бога не было; побоями
В гроб жену свою вогнал;
Промышляющих разбоями,
Конокрадов укрывал;
У всего соседства бедного
Скупит хлеб, а в черный год
Не поверит гроша медного,
Втрое с нищего сдерет!
Брал с родного, брал с убогого,
Слыл кащеем-мужиком;
Нрава был крутого, строгого…
Наконец, и грянул гром!
Власу худо; кличет знахаря –
Да поможешь ли тому,
Кто снимал рубашку с пахаря,
Крал у нищего суму?
Только пуще все неможется.
Год прошел – а Влас лежит,
И построить церковь божится,
Если смерти избежит.
Говорят, ему видение
Все мерещилось в бреду:
Видел света преставление,
Видел грешников в аду:
Мучат бесы их проворные,
Жалит ведьма-егоза.
Ефиопы – видом черные
И как углие глаза,
Крокодилы, змии, скорпии
Припекают, режут, жгут…
Воют грешники в прискорбии,
Цепи ржавые грызут.
Гром глушит их вечным грохотом,
Удушает лютый смрад,
И кружит над ними с хохотом
Черный тигр-шестокрылат.
Те на длинный шест нанизаны,
Те горячий лижут пол…
Там, на хартиях написаны,
Влас грехи свои прочел:
Влас увидел тьму кромешную
И последний дал обет…
Внял господь – душу грешную
Воротил на вольный свет.
Роздал Влас свое имение,
Сам остался бос и гол
И сбирать на построение
Храма божьего пошел.
С той поры мужик скитается
Вот уж скоро тридцать лет,
Подаянием питается –
Строго держит свой обет.
Сила вся души великая
В дело божие ушла:
Словно сроду жадность дикая
Непричастна ей была…
Полон скорбью неутешною,
Смуглолиц, высок и прям,
Ходит он стопой неспешною
По селеньям городам.
Нет ему пути далекого:
Был у матушки Москвы,
И у Каспия широкого,
И у царственной Невы.
Ходит с образом и с книгою,
Сам с собой все говорит
И железною веригою
Тихо на ходу звенит.
Ходит в зимушку студеную,
Ходит в летние жары,
Вызывая Русь крещеную
На посильные дары –
И дают, дают прохожие…
Так из лепты трудовой
Вырастают храмы божии
По лицу земли родной…
В русском фольклоре и литературе существует множество интерпретаций сюжета о раскаявшемся грешнике. Несомненная заслуга Некрасова в том, что этот сюжет нашел в его творчестве необычное воплощение, потому что лег в основу стихотворения – жанра, традиционно относящегося к лирическому роду литературы. Жанровое своеобразие «Власа» точно определил Н. Гумилев, относивший его к числу своих любимых. Он назвал это стихотворение произведением «эпически-монументального типа».
Понятия эпического и монументального связаны прежде всего с образом главного героя Власа, именем которого названо стихотворение.
Важную роль в создании образа героя играет композиция. В стихотворении противопоставлен «дядя Влас – старик седой» «кащею - мужику», «великому грешнику». Рассказ о «Власе»–праведнике, страннике обрамляет история Власа–грешника. Портрет Власа в начале стихотворения говорит как о роде его занятий (просит на божий храм), так и о выполнении религиозного долга (икона на груди, вериги). Открытый ворот армяка и обнаженная голова создают ощущение открытости Власа по отношению ко всем, с кем он встречается. Палка «с железным наконечником» как посох странника.
Чем же объясняется та перемена, которая происходит с главным героем? Завязка действия – болезнь Власа, тяжкий недуг, поразивший его за грехи: он сгубил жену, укрывал разбойников, был корыстен и несправедлив по отношению к односельчанам.
Осознав свои грехи во время болезни, Влас пытается очиститься:
… построить церковь божится,
Если смерти избежит.
Однако этой жертвы недостаточно, потому что потратить на церковь неправедно нажитые деньги не значит искупить вину. Кульминация превращения Власа-грешника в праведника – адское видение. Стилистически оно восходит к фольклору, о чем говорят персонажи адского действа: «бесы проворные», «ведьма-егоза» и всякая адская нечисть. Идейно сцена ада связана с «Божественной комедией» Данте, но картина грехов человеческих изображается здесь одновременно страшной и ироничной:
Воют грешники в прискорбии,
Цепи ржавые грызут.
Картина ада зрима, реальна, хотя и возникает в больном воображении Власа. Психологический перелом наступает, когда Влас приходит к осознанию последнего обета: раздать все бедным и отправиться собирать деньги на храм.
История Власа-грешника вводится в стихотворение с помощью слова «говорят», это подчеркивает важность не столько предыстории героя, сколько его настоящего. Дорогой ценой далось ему прозрение, но…:
С той поры мужик скитается
Вот уж скоро тридцать лет,
Подаянием питается –
Строго держит свой обет.
Фигура Власа вызывает не столько сострадание, сколько уважение. Автор говорит о великой силе его души, неутешной скорби – это черты истинно религиозного человека, странника, а к ним с такой любовью всегда относился русский народ.
«Зимушкой студеной» и в «летние жары» «ходит он стопой неспешною по селеньям, городам». Возникает образ православной Руси, ее просторов:
… Был у матушки Москвы,
И у Каспия широкого,
И у царственной Невы.
Синтаксический параллелизм и анафора подчеркивают широту родной земли. Россия предстает в стихотворении как отзывчивая и щедрая душа. Главная мысль стихотворения не в том, что Влас стал праведником, а в том, что
… из лепты трудовой
Вырастают храмы Божии
По лицу земли родной…
Интересна рифма «прохожие» - «Божии». В буквальном совпадении нескольких звуков и смысловой перекличке составляющих рифму слов видна любовь Некрасова к родной земле, ее народу, который автор считает патриархальным, глубоко нравственным, «Божиим».
Стихотворение «Влас» занимает в творчестве Некрасова особое место: будучи певцом народных страданий, поэт нечасто обращался к религиозной тематике. В этом стихотворении ему удалось создать не только яркий образ человека из народа, но и изобразить важные черты народа в целом.
Стихотворение высоко оценивали такие выдающиеся художники, как Достоевский, Гумилев, Ахматова. Оно привлекает подлинно народной простотой, интонацией сказа, песенностью, содержащимся в нем зарядом нравственного учительства.
2. Как в сочинении аргументируется тезис о принадлежности анализируемого произведения к эпически-монументальному типу?
Н.А. Некрасов «Надрывается сердце от муки…»
Надрывается сердце от муки,
Плохо верится в силу добра,
Внемля в мире царящие звуки
Барабанов, цепей, топора.
Но люблю я, весна золотая,
Твой сплошной, чудно-смешанный шум;
Ты ликуешь, на миг не смолкая,
Как дитя, без заботы и дум.
В обаянии счастья и славы,
Чувству жизни ты вся предана, -
Что-то шепчут зеленые травы,
Говорливо струится волна;
В стаде весело ржет жеребенок,
Бык с землей вырывает траву,
А в лесу белокурый ребенок –
Чу! кричит: «Прасковья, ау!»
По холмам, по лесам, над долиной
Птицы севера вьются, кричат,
Разом слышны – напев соловьиный
И нестройные писки галчат,
Грохот тройки, скрипенье подводы,
Крик лягушек, жужжание ос,
Треск кобылок, - в просторе свободы
Все в гармонию жизни слилось…
Я наслушался шума иного…
Оглушенный, подавленный им,
Мать-природа! Иду к тебе снова
Со всегдашним желаньем моим –
Заглуши эту музыку злобы!
Чтоб душа ощутила покой
И прозревшее око могло бы
Насладиться твоей красотой.
Для Некрасова народ был «почвой» и «основой» национального существования. Народная жизнь на страницах его поэтических произведений оказалась многоцветной и разноликой, а способы ее поэтического воспроизведения многообразны. Например, в стихотворении «Надрывается сердце от муки…» тема народных страданий тесно взаимосвязана с изображением природы. Образ лирического героя, противопоставляющего гармоничный мир природы жестокому миру людей, объединяет их.
В стихотворении изображен весенний пейзаж, яркий, эмоционально насыщенный, красочный. Основной цвет весны – зеленый, но поэт называет ее «золотой». Эпитет «золотая», может быть, связан здесь с ярким весенним солнцем, заливающим все вокруг своим золотым светом. Также возможно, что этот эпитет отражает настроение автора: весна дорога ему, радует его картиной пробуждающейся природы. Весна приносит с собой ощущение праздника, гармонии жизни. «Сплошной, чудно-смешанный шум» состоит из разных звуков: шепота зеленых трав, говора волны, ржания жеребенка, детского крика, соловьиного напева, писка галчат, крика лягушек, жужжания ос. Это звуки живой жизни. Даже скрипение подводы и грохот тройки не нарушают этой гармонии, потому что связаны с мирной жизнью крестьян: ее праздниками (тройка) и буднями (подвода).
Образ весны, ее звуковая картина композиционно противопоставлены «шуму иному», а «гармония жизни» – дисгармонии общественных отношений, добро – злу. Стихотворение состоит из трех частей, в первой из которых центральный образ - «в мире царящие звуки барабанов, цепей, топора». Эти звуки рождают в нашем сознании картины насилия, наказания, угнетения. Слово «звуки» связано перекрестной рифмой со словом «муки». Лирический герой выражает свое отношение к народным страданиям: его сердце «надрывается», и он теряет веру в силу добра.
Вторая часть стихотворения противопоставлена первой. «Музыке злобы» противостоит здесь чудный весенний шум. Этот образ пронизан мотивами детства (ребенок, жеребенок, галчата), свободы, чувством родины, ее просторов (холмы, леса, долины). Если звуки насилия связаны со смертью, которую символизируют топор, цепи, барабаны, то звуки весны – с жизнью:
В обаянии счастья и славы
Чувству жизни ты вся предана…
В третьей строфе видим итог противопоставления. Возникает образ «Матери-природы» как единственной силы, способной «заглушить музыку злобы», помочь забыться, отрешиться от страшной повседневности. Лирический герой ищет не только утешения. Ему нужно откуда-то черпать силы для борьбы, и эти силы дает ему природа.
Во многих стихотворениях Некрасова звучит тема народных страданий более явственно, чем в «Надрывается сердце от муки…», однако это стихотворение занимает важное место в его творчестве. По своей лирической силе оно не уступает знаменитым стихотворениям «Рыцарь на час», «В полном разгаре страда деревенская…». Неподдельное, искреннее сострадание пронизывает эти стихи. Некрасова по праву называют певцом народных страданий. «За каплю крови, общую с народом», поэт заслужил и признание современников, и благодарность потомков.
Задание:
1. Проследите, как рассмотрена в сочинении композиция стихотворения. Какой композиционный прием здесь основной?
2. Как звучит в стихотворении «музыкальная» тема?
3. В чем своеобразие мироощущения лирического героя?
А.А. Ахматова “Я научилась просто, мудро жить...”
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины ярко-красной,
Слагаю я веселые стихи
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
Поэтический феномен Ахматовой не исчерпывается ее собственным ироничным признанием “Я научила женщин говорить...” В лирике Ахматовой нам близки и понятны не только яркие переживания женского сердца, но и глубокие патриотические чувства поэта, пережившего вместе со своим народом трагические события двадцатого века. Лирика Ахматовой философична и генетически связана с русской классикой, прежде всего с Пушкиным. Все это позволяет говорить о ней как об одном из лучших поэтов двадцатого века.
Стихотворение “Я научилась просто, мудро жить...” напоминает нам
о молодой поэтессе, только что издавшей свои первые сборники
“Вечер”(1912 г.) и “Четки”(1914 г.), которые снискали одобрительные отзывы знатоков и благосклонность разборчивого читателя. Неожиданные метаморфозы лирической героини, ее изменчивость, подлинность и драматизм ее переживаний, поэтическое мастерство автора этих книг привлекают нас и сейчас.
“Четки”, посвященные в основном теме любви, открываются эпиграфом из Баратынского:
Прости ж навек! но знай,
Что двух виновных,
Не одного, найдутся имена
В стихах моих, преданиях любовных.
Читая стихотворения цикла, замечаешь, что во многих из них присутствует, кроме лирической героини, облик которой меняется, еще и лирический адресат: лирическое “я” и лирическое “ты”. Стихотворение “Я научилась...”воспринимается как лирическое повествование героини, отправная точка которого - “я”, а конечная - “ты”.
Первый стих звучит как утверждение лирической героини («я»), подчеркнутое формой глагола и убедительное в своей афористичности. Лирическое “ты” появится в последней, четвертой строфе и прозвучит в контексте предположения:
которое подчеркнет психологическую глубину переживаний лирической героини и придаст новый оттенок ее “я”. Движение художественной мысли от “я” к “ты” опирается на глаголы, которых особенно много в первой строфе, и все они, кроме уже отмеченного первого, стоят в неопределенной форме. Это оттеняет значительность и постоянность обозначаемых ими действий и состояний. Первая строфа стихотворения - это одно сложноподчиненное предложение, главная часть которого сильно распространена и построена по принципу синтаксического параллелизма, усиленного градацией (просто, мудро), что подчеркивает интонацию утверждения. Однако ударный “и” в словах “научи лась”, “жи ть”, “моли ться”, “утоми ть” привносит какую-то пронзительную ноту, что несколько контрастирует с самим содержанием утверждения о том, что найдено средство излечиться от любви. Слово “любовь” не произнесено, здесь - некая “фигура умолчания”, на смысл которой намекает поразительная метафора “утомить ненужную тревогу”. Лирическая героиня предстает перед нами сильной, гордой, но в то же время одинокой и страдающей. Ее духовный мир богат, она стремится к простой и праведной жизни (“просто, мудро жить”, “молиться богу”), и этим близка автору - Анне Ахматовой.
Вторая строфа открывает новые стороны образа лирической героини, укрепляя ее связь с автором. Мотив вечерней прогулки, продолжая звучать, наполняется сначала таинственностью, благодаря звукописи (“ш урш ат... лопух и”); потом яркость звука и красок усиливается (гр оздь р ябины желто-кр асной”), и “ненужная тревога” рождает творческий импульс: лирическая героиня оказывается поэтом. Она действительно научилась “мудро жить”, ибо о “жизни тленной” слагаются “веселые”, т.е. жизнеутверждающие, стихи. Удивительная певучесть стиха достигается инверсией и какой-то особенной чистотой звука:
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Все глаголы - несовершенного вида, употреблены в настоящем времени, и сочинение стихов воспринимается не только как итог тревожного духовного томления, смиренного приятия божьего мира как тленного и прекрасного, но как процесс, внутренне, глубинно связанный с этим миром. Неожиданно возникает неявный лирический мотив осени. Тяжелая кисть спелой рябины “никнет”, а лопухи “шуршат”, возможно, потому что засохли. Эпитет «тленная» в сочетании с осенним мотивом вызывает ассоциацию с Тютчевым (“Как увядающее мило!..”) и Пушкиным (“Люблю я пышное природы увяданье...”), вписывая ахматовское стихотворение в контекст русской философской лирики. Антитеза “жизни тленной и прекрасной” усиливает это ощущение.
Значимость второй строфы, плотность ее поэтического “вещества” приумножена неожиданной и яркой рифмой: «лопухи – стихи», имеющей глубокий смысл.
Лопухи в овраге и кисть рябины - воспроизведенные автором в соответствии с акмеистским требованием “прекрасной ясности” (М. Кузьмин) детали сельского пейзажа. Слепневские впечатления, “тверская скудная земля” стали важнейшим мотивом сборника “Четки”, убедительно развитым в более поздней лирике. С другой стороны, знаменитые “лопухи” - часть того “сора”, из которого, по выражению Ахматовой, “растут стихи, не ведая стыда”. Таким образом, становится очевидным, что творческое кредо поэта складывалось уже в период “Четок”.
После второй строфы наступает интонационный перелом. Высокий стиль (“слагаю”, “тленной”, “прекрасной”) сменяется простым слогом. Возвращение из мира поэзии происходит так же естественно, как и уход в него. Появление “пушистого кота” как будто вносит ощущение домашнего уюта и умиротворенности, усиленного аллитерацией (“л ижет - л адонь – мурл ыкает умил ьно”), но замкнутости пространства охранительными стенами дома не возникает. Яркий огонь “на башенке озерной лесопильни”, как маяк для потерявшего дорогу, и резкий крик аиста - птицы, символизирующей дом, семью, создают тревожный фон ожидания события. На звуковом уровне он выражен чередованием звуков “ш”-”зр”-”пр”-“ш”-”кр”-”ш”-”ш”. («Лиш ь изр едка пр орезывает тиш ь кр ик аиста, слетевш его на крыш у...»).
Финал стихотворения неожидан:
И если в дверь ко мне ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу, -
и в то же время оправдан. Психологический подтекст последних двух стихов очевиден, благодаря усилению, выраженному вводным “мне кажется”, усилительной частицей “даже”, ассонансом (“ка жется я да же”). Лирическая героиня ждет этого внезапного стука в дверь, вслушиваясь в ночную тишину, вглядываясь в далекий огонек.
Стихотворение “Я научилась...”- одно из лучших в лирике ранней Ахматовой. Оно глубоко по содержанию и совершенно по форме. Сила чувства и значительность переживаний лирической героини изображены поэтессой с мастерством большого художника. Поэтический язык стихотворения лаконичен, лишен вычурности и сложной символики. Это так называемый “говорной стих”, ориентированный на женскую разговорную речь. На первый взгляд, такой стиль отвечает канонам акмеизма, декларации “радостного любования бытием“ (Н. Гумилев). Впрочем, акмеизм канул в небытие, а Ахматова продолжала “мудро жить” и слагать стихи о жизни “тленной и прекрасной”.
Первый шумный успех не предвещал Ахматовой безоблачного творческого пути. Ей довелось пережить и гонения, и забвение. Настоящая слава пришла к ней уже после смерти. Анна Ахматова стала любимым поэтом многих ценителей искусства как в России, так и за ее пределами.
Задание:
1. Как творческая история стихотворения помогает войти в его художественный мир?
2. В чем своеобразие лирического героя стихотворения?
3. Какие особенности звуковой организации поэтической речи отмечены в работе? Как эти элементы формы связаны с содержанием?
А.А. Ахматова « Приморский сонет»
Здесь всё меня переживет,
Всё, даже ветхие скворешни
И этот воздух, воздух вешний,
С неодолимостью нездешней,
И над цветущею черешней
Сиянье легкий месяц льет.
И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда…
Там средь стволов еще светлее,
И всё похоже на аллею
У царскосельского пруда.
Человеческая жизнь - бесконечная череда дней и ночей, закатов и рассветов. Она не бывает однообразной, она полна загадок. Писатель - это художник жизни, стремящийся запечатлеть на бумаге всю эту картину, не упустив ни одного явления. Поэтому-то литература так богата, ярка, таинственна, и при выборе одного любимого произведения “заботливая” память подкидывает читателю их не один десяток. Многие из этих произведений касаются темы, волновавшей в прошлом, волнующей сегодня и, несомненно, важной для будущего, - темы вечности и бренности. Разные авторы затрагивают философскую проблему восприятия этих двух начал, таинственного взаимодействия жизни и смерти: кого-то смерть страшит, кого-то неотвязно манит, а кто-то играет со смертью, не веря в ее близость. В произведении А.А. Ахматовой “Приморский сонет” дорога в иной мир не кажется ничем страшным, похожим на грозное “memento more”. Стихотворение умиротворяет своей глубокой, отнюдь не показной верой в вечную жизнь и примиряет с мыслью о смерти.
Этот сонет был написан в Комарове - небольшом местечке на берегу Финского залива. В одной заметке о Лермонтове Ахматова упомянула, что он, глядя на Маркизову лужу, писал: “Белеет парус одинокий...”, - а сама поэтесса на берег Финского залива переносит “и блеск, и тень, и говор волн” южного моря и пишет “Приморский сонет” - эпитафию “цветущим черешням”, юности, воспоминаниям:
Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море,
А я сушила солнечную косу
За версту от земли на плоском камне.
И вовсе не знала, что это счастье.
(А. Ахматова. “У самого моря”.)
Уже в названии Ахматова обозначает жанровую форму стихотворения - сонет, строго выдерживая ее на протяжении всего произведения. В стихотворении есть все части, соответствующие сонету. В первой строфе - утверждение: “Здесь все меня переживет...” Гипербола (“все”) усиливает ощущение человеческой бренности и незыблемости всего окружающего. Во второй строфе зазвучали сомнения в смертности человека, появился образ вечности. В легком сиянии месяца мерещится лунная дорога. Она манит “с неодолимостью нездешней”, манит переступить порог из бесконечной бренности в бездну, как это некогда сделал мой любимый герой - прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Но конец пути еще не виден, он скрыт фигурой умолчания (“дорога не скажу куда...”). Далее идет обобщение: дорога становится более явственной. В четвертой строфе - вывод, окончание пути. Лунная дорога привела поэтессу к Пушкину. “Там средь стволов еще светлее”, потому что там Пушкин. Ахматова тянется к этому свету:
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.
(А. Ахматова. “В Царском селе”.)
Стихотворение от утверждения к выводу движется интуитивно. В нем нет строгой логики. Художественное пространство - своеобразная граница между жизнью и вечностью - объемно, разомкнуто. Стихотворное время бесконечно условно: будущее и прошлое настолько сплелись, что ощущение времени исчезло.
“Приморский сонет” не изобилует многочисленными художественными приемами: в стихотворении всего один эпитет - “изумрудная” чаща, но он сверкает чистыми пушкинскими красками. Инверсия (“с неодолимостью нездешней”) усиливает стремление к неземному. Выбранный Ахматовой стихотворный размер (ямб) не противоречит элегическому настроению сонета. Пиррихии облегчают этот размер, придают стихотворению особую мелодичность.
Сонет как стихотворный жанр возник в тринадцатом веке, был особенно популярен в поэзии эпохи Возрождения:
Суровый Дант не презирал сонета,
В нем жар любви Петрарка изливал,
Игру его любил творец Макбета,
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.
(А. С. Пушкин. “Суровый Дант не презирал сонета...”)
Ахматова продолжает эту поэтическую традицию. В отличие от сонетов, в которых преобладало лирическое, любовное начало, “Приморский сонет” проникнут глубоким философским смыслом. Ахматова не была в этом новатором, первым философское звучание сонету придал А.С. Пушкин. Это еще одна ниточка, связывающая двух великих поэтов “золотого” и “серебряного” века.
Среди произведений, принадлежащих перу поздней А. Ахматовой, много шедевров: “Реквием”, “Поэма без героя”, “Венок мертвым”. Но мне запомнился именно маленький, светлый “Приморский сонет”. Он покоряет тихой грустью о невозвратном и незабвенном, притягивает образом уставшей, много вынесшей, но не сломленной, гордой русской женщины.
Задание:
1. Чем оправдано включение в работы ссылок на факты творческой биографии автора, упоминание и цитирование других произведений?
А.А. Ахматова «Приморский сонет»
В то время я гостила на земле...
А. Ахматова
В русской и мировой литературе немало лирических произведений, посвященных вечным темам жизни и смерти. Среди этих удивительных и, безусловно, заслуживающих внимания стихотворений меня более всего привлекает “Приморский сонет” Анны Ахматовой: он наиболее полно соответствует моему сегодняшнему пониманию мироустройства. Человека часто волнуют вечные проблемы жизни и смерти, своего предназначения здесь, на Земле. Эти вопросы одними из первых возникают перед многими молодыми людьми, впервые отправляющимися в самостоятельное плавание по жизни. Те или иные ответы на эти вопросы могут сильно повлиять на дальнейшую жизнь человека.
В философском стихотворении Анны Ахматовой раскрывается тема вечного и преходящего, их связи между собой, делается акцент на бесконечности жизни, непрерывно текущей из прошлого в будущее.
Из названия и формы стихотворения (два катрена и два терцета) становится ясно, что перед нами сонет, а это, в свою очередь, предполагает, что поэтическая мысль произведения должна быть раскрыта по строго определенным правилам.
В самой первой строке стихотворения четко выявляется утверждение:
Здесь все меня переживет.
Создается ощущение бренности земного существования, особенно усиливаемое повторением слов “все - все”, “воздух - воздух”. Лирический герой сознает, как мала и незначительна его земная жизнь. Образ “ветхие скворешни” и метафора “воздух вешний, морской свершивший перелет”, имеющая оттенок гиперболы, передают чувство мимолетности жизни “здесь” и неизбежности ухода в некий иной мир.
Лирический герой сонета условен: в тексте стихотворения нет глаголов и прилагательных женского или мужского рода, соответствующих лирическому герою, единственное слово, напрямую связанное с ним, - местоимение “меня”. Этим достигается высокий уровень обобщения, в котором присутствует философский подтекст: любой человек рано или поздно задумывается над вечными вопросами.
В следующей строфе косвенно выражается сомнение в незначительности земной жизни человека, а яркая метафора “голос вечности” предполагает существование неземного мира, в котором сделанное человеком на Земле обязательно найдет свое отражение. Созданное в этом “ветхом” мире обретет новую жизнь в “вечности”.
Таким образом после двух первых строф в сонете обозначаются два мира: существующий сейчас на Земле и существующий вечно везде. Пространство и время сливаются в стихотворении воедино, образуя неделимое целое. Лирический герой словно балансирует на грани вечного и настоящего. Не случайно сонет назван именно “приморским”, а не “морским”. Анна Ахматова и этим подчеркивает существование некой грани. Символом вечного является море, стихия, а настоящее вводится словом “здесь” в первой строке стихотворения.
Без сомнения, между мирами должна существовать какая-то связь. И, действительно, символический образ дороги, уходящей в вечность, возникает перед нами в виде сияния, изливаемого месяцем, в четвертой строке второго катрена. Мотив лунной дорожки будет звучать и далее в стихотворении. Чуть раньше появляется образ “цветущей черешни”, связанный с лунной дорожкой. Здесь важно прилагательное “цветущий”, помогающее восстановить эту связь: цветение - это жизнь.
Путь к пониманию своего предназначения, дорога к вечному у каждого человека своя. Для подтверждения этой мысли Ахматова использует прием умолчания:
Дорога не скажу куда...
Незаконченность позволяет подчеркнуть неповторимость пути каждого, невозможность заранее спланировать и точно определить этот путь. Анну Ахматову ее дорога привела к Царскосельскому пруду, образ которого символизирует “колыбель” русской поэзии, связанную с именем Александра Сергеевича Пушкина.
Переход от настоящего к будущему в начале сонета и возвращение во времена Пушкина в финале значительно расширяют художественное время и пространство, создавая впечатление их неразрывности и бесконечности.
Язык стихотворения очень органичен. Анна Ахматова не прибегает к особенной, нарочитой образности, но в то же время она прекрасно использует разнообразные художественные приемы, например, развернутую метафору “воздух вешний, морской свершивший перелет”. Эпитет “изумрудная чаща” напоминает яркие краски пушкинского “Зимнего утра”:
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Ощущение неразрывности и бесконечности времени и пространства создается благодаря использованию кольцевых рифм в первой и второй строфах. Ямбический стих сонета содержит большое число спондеев и пиррихиев, что облегчает ритм, усиливает нужные ударения и придает стихотворению элегическую интонацию.
Если говорить о построении стихотворения в целом, то оно характерно для классического сонета: вначале идут два катрена, объединенных опоясывающей рифмовкой:
Анна Ахматова не отвечает в “Приморском сонете” на те вечные вопросы, на которые хотелось бы найти ответы, да и вряд ли кто на Земле знает эти ответы. Но это не самое важное, гораздо значимее, чтобы человек жил не просто так, а пытался найти свой путь, призвание, свое место в жизни. Важно, чтобы человек верил, что все созданное им не будет забыто после его смерти и он оставит свой след на “песке времен”. Именно об этом стихотворение Анны Ахматовой, именно поэтому оно по праву принадлежит золотому фонду как русской, так и мировой поэзии.
Задание:
1. Сравните тексты данного и предыдущего сочинений, посвященных разбору одного и того же стихотворения. Отметьте общее в подходах обоих авторов и своеобразие истолкования стихотворения каждым из них.
С.А. Есенин “Русь советская”
Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.
Здесь даже мельница – бревенчатая птица
С крылом единственным – стоит, глаза смежив.
Я никому здесь не знаком,
А те, что помнили, давно забыли.
И там, где был когда-то отчий дом,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
А жизнь кипит.
Вокруг меня снуют
И старые и молодые лица.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.
И в голове моей проходят думы:
Что родина?
Ужели это сны?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далекой стороны.
Я, гражданин села,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Ведь это только новый свет горит
Другого поколения у хижин.
Они, пожалуй, будут интересней –
Уж не село, а вся земля им мать».
Ах, родина! Какой я стал смешной.
На щеки впалые летит сухой румянец,
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.
Вот вижу я:
Воскресные сельчане
У волости, как в церковь, собрались.
Корявыми немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».
Уж вечер. Жидкой позолотой
Закат обрызгал серые поля,
И ноги босые, как телки под ворота,
Уткнули по канавам тополя.
Хромой красноармеец с ликом сонным,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Рассказывает важно о Буденном,
О том, как красные отбили Перекоп.
«Уж мы его – и этак, и разэтак, -
Буржуя энтого…которого…в Крыму…»
И клены морщатся ушами длинных веток,
И бабы охают в немую полутьму.
С горы идет крестьянский комсомол,
И под гармонику, наяривая рьяно,
Поют агитки Бедного Демьяна,
Веселым криком оглашая дол.
Вот так страна!
Какого ж я рожна
Прости, родной приют.
Чем сослужил тебе, и тем уж я доволен,
Пускай меня сегодня не поют –
Я пел тогда, когда был край мой болен.
Приемлю все.
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне.
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, –
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
В 1924 г. Есенин первым среди литераторов того времени затронул в своих стихах тему судьбы “родных обителей” с точки зрения вновь обретенного взгляда на мир. Первым таким произведением стало стихотворение “Возвращение на Родину”, в котором звучит глубокая тоска и печаль от необратимо наступающих перемен в жизни родины и странное чувство незримой пропасти, которая пролегла между лирическим героем и “новой” деревней.
С огромной, почти эпической силой эта тема прозвучала в написанном тогда же стихотворении “Русь советская”. Это одно из самых глубоких и совершенных созданий позднего Есенина.
Само название “Русь советская” уже говорит о сложности восприятия Есениным тогдашнего уклада жизни. Слово “Русь” напоминает о многовековых традициях русского народа, о его вере, о сложном и славном историческом пути родной страны. А прилагательное “советская” звучит как антитеза, это слово говорит уже о новом строе, не имеющим ничего общего с Русью, православной Русью.
В первой же строке стихотворения звучит мотив революции, которую автор сравнивает с ураганом. Такое сравнение достаточно традиционно в русской литературе. В первом четверостишии просматривается параллель с Пушкиным, с его стихотворением “Вновь я посетил...”
Вновь я посетил тот уголок земли,
Где я провел изгнанником два года незаметных,
Как здесь, так и в “Руси советской” звучит мотив утраченного дома. В третьем стихе Есенин использует метафору “край осиротелый”, чтобы подчеркнуть опустошенность, которую лирический герой ощутил, вернувшись в родную деревню. И действительно, эпитет “осиротелый” как нельзя лучше подходит к описанию теперешней России. Речь идет не столько об осиротевших семьях, сколько о потере исторической государственности, веры, сердечной теплоты. Здесь можно также услышать и библейский мотив блудного сына, который вернулся на родину после долгих лет странствий. Но, в отличие от библейского героя, лирический герой стихотворения не находит в родном краю прощения и радушной встречи. Наоборот, он ощущает здесь одиночество и отчужденность:
Той грустной радостью, что я остался жив?
Оксюморон “грустная радость” еще более усиливает печальную интонацию этих строк. Во второй строфе появляется образ мельницы как символа родины, символа русской деревни. Эту мельницу автор сравнивает с птицей “с крылом единственным”. Здесь слышится мотив ущербности. Как птица, неспособная летать, теряет смысл жизни, так и мельница в “новой” деревне утратила свое назначение.
В третьей строфе мотив сгоревшего дома, мотив пепелища перекликается со стихотворением Пушкина “Два чувства дивно близки нам...” Строки Есенина во многом автобиографичны. Известно, что в 1922 г. дом родителей Есенина сгорел. Но здесь пепелище на месте отчего дома олицетворяет скорее крушение старого мира, старого уклада жизни на фоне нового миропорядка.
В начале четвертой строфы “ломается” стихотворная строка. Автор выносит поэтическую мысль “А жизнь кипит...” в отдельную строку, после которой следует пауза. Здесь в глаза бросается антитеза, основанная на контрасте между суетой жизни и раздумьем лирического героя. Также звучит мотив изгнанника в родной стране. “Ни в чьих глазах” лирический герой не находит любви и понимания.
Первые 4 строфы можно назвать вступительной частью стихотворения. Главная начинается с рассуждения лирического героя. “Что Родина?” Автор выделяет этот риторический вопрос в отдельную строку, чтобы подчеркнуть его значимость. Продолжает развиваться мотив отчужденности лирического героя в родном краю. При этом лирический герой называет себя “пилигрим угрюмый”, говорит, что “в своей стране … словно иностранец”. Интересно сравнение “пилигрим”, т.е. паломник, странник, который отрекся от мирской жизни ради веры, который живет в своем, особенном мире, и люди часто его не понимают. Лирический герой, вопреки всему, верит в свою родину, в свое отечество и не может принять новой “веры”.
Ирония и боль слышатся в шестой строфе стихотворения. Первая строка выделена как риторическое восклицание. Здесь автор опять использует антитезу, совмещая в одной строфе совершенно разные по стилю слова: “баба” и “пиит”. И все это работает на усиление того болезненного чувства, которое испытывает герой. Здесь начинает звучать тема поэта и его страны.
Далее слышится мотив разлада между умом и сердцем лирического героя. Умом он понимает произошедшие перемены и верит: будущее - за молодым поколением. Но сердце отказывается принимать “новую” жизнь, чувствует лишь боль. Очень необычно, что сравнительно молодой человек
(в момент написания стихотворения Есенину было 29 лет) уступает дорогу другому поколению:
Уже ты стал немного отцветать,
Другие юноши поют другие песни.
Они, пожалуй, будут интересней -
Уж не село, а вся земля им мать.
Здесь появляется мотив завершенности жизни. В следующей строфе можно заметить прямую перекличку с уже упомянутым стихотворением “Возвращение на родину”:
И вот сестра разводит,
Раскрыв, как Библию, пузатый “Капитал”,
О Марксе, Энгельсе...
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.
Эти строки в каком-то смысле объясняют фразу: ”Язык сограждан стал мне как чужой”.
Далее в стихотворении появляется эпический элемент - сюжетные картинки, с помощью которых автор изображает жизнь “новой” деревни. Для придания красочности и правдоподобия этим картинкам поэт включает слова деревенского обихода, такие, как “жись”, “буржуя энтого” и т.д. Сравнивая собрания у волости с воскресным посещением церкви, поэт поднимает проблему попранной веры.
Прием олицетворения, с помощью которого создается образ природы, был характерен и для юного Есенина. Но теперь поэт использует такие эпитеты, как “жидкий”, “босые”, сравнивает тополя с ногами тёлок. Всё это создает весьма приземленный образ деревенской природы, созвучный настроению стихотворения.
Пятнадцатая строфа стихотворения является его кульминацией.
Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Это крик души. Здесь размышления о родной стране достигают своего апогея, герой до конца сознает свою ненужность в “новом” мире, поняв, какая непроходимая пропасть лежит теперь между ним и воспетым им когда-то русским народом. С помощью ассонанса (страна - рожна - ора л - нужна ) автор выделяет это четверостишие.
Заключительная часть стихотворения начинается с инверсии и повтора (Приемлю все // как есть все принимаю). Этот прием автор применяет для усиления логического ударения, подчеркивая готовность следовать горькому, но неизбежному жребию, “готов идти по выбитым следам”.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам, -
в этих строках выражена двойственность мироощущения поэта. Он готов смириться с новым укладом жизни, но свой дар не может приспособить к нему.
В предпоследней строфе завершается мотив смирения, примирения с действительностью. И герой желает молодому поколению: “Цветите, юные! И здоровейте телом!” Автор использует одно и то же слово для создания различных образов (“отцветать” - “цветите”), тем самым создавая своеобразную перекличку: («…Я стал… отцветать» - «Цветите, юные…»).
Герой желает молодому поколению здороветь именно телом. Не потому ли, что “здороветь” душой под распеваемые “агитки” очень трудно?
Последние две строки этого четверостишия завершают тему одиночества, сближая ее с темой вечного.
Можно заметить, что в стихотворении присутствуют разные ритмы: сначала это лирическая интонация, затем почти частушка, и в заключение - опять лирическая интонация. И лишь в последней строфе на смену этой интонации, вполне соответствующей мотиву смирения, приходит твёрдое патетическое признание, как бы вопреки всему, о чем говорилось прежде. Эта строфа написана четким, торжественным ямбом. Эти строки утверждают одно: Русь жива. Советская- это лишь одна из форм существования великой, духовно неиссякаемой страны, которую Есенин всегда воспевал в своем творчестве.
4. Как завершается работа? Если заключительная часть сочинения кажется вам недостаточно полной, расширьте ее.
С.А. Есенин «Спит ковыль. Равнина дорогая...»
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси –
Радуясь, свирепствуя и мучаясь,
Хорошо живется на Руси.
Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
И теперь, когда вот новым светом
И моей коснулась жизнь судьбы,
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новью
На мои поляны и луга.
Но и все же, новью той теснимый,
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Все любя, спокойно умереть!
Есенин гениален прежде всего тем, что создал неповторимо своеобразный, отличный от других образ родного края. Он воспел незамысловатый, чуть грустный, необъятный простор русской земли.
Тема Родины проходит через все его творчество, "страна березового ситца" стала главной любовью его жизни:
Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою."
Есенина называют деревенским поэтом. Да, в какой-то мере это правомерно: он родился в деревне, с самого раннего детства в его душу вошла тихая красота бескрайних полей, милая простота березок и лип, уходящий в бесконечность "синий плат небес".
Стихотворение "Спит ковыль. Равнина дорогая..." принадлежит к позднему периоду творчества автора. Уже много дорог пройдено, много слов сказано, он уже не "деревенский" парень, не хулиган, а человек, многое осознавший, несомненно более мудрый, уставший.
Все чаще в его стихах звучит мотив памяти ("Ты запой мне ту песню, что прежде..."), попытка осознать пройденный путь ("Кто я? Что я? Только лишь мечтатель..."), и неизменной остается в его стихах Родина, все также горячо любимая и ненавидимая одновременно:
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин,-
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.
Стихотворение «Спит ковыль...» открывается коротким, лаконичным описанием. Одним предложением нарисован образ вечерней степи, когда в сгущающихся сумерках засыпает природа, наполняется "свинцовой тяжестью" полынь.
Инверсия в первом стихе подчеркивает эпитет "дорогая" - так осторожно, плавно вводится мотив любви к родине. Чувствуешь, как дорога лирическому герою эта равнина, олицетворяющая его необъятную Русь.
В третьем и четвертом стихе он утверждает:
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Перекрестная рифма («дорогая-другая» и «полынь-теплынь») придает строфе мягкое, мелодичное звучание. Необыкновенно точно и органично здесь употреблен глагол "вольет". Именно "вольет теплынь" в душу лирического героя, наполнив неизъяснимым блаженством. Просторечный оборот ("Знать, у всех у нас такая участь") словно включает читателя в диалог с лирическим героем, как будто лирический герой обращается к слушателю, делится с ним своим мнением. Стоит отметить местоимение "всех": если в первой строфе двукратное повторение "мне" и "мною" словно настаивает на личных, глубоко интимных переживаниях лирического героя, то во второй строфе звучит мотив обобщения - каждый, кто живет здесь, "радуется", "свирепствует" и "мучается", но все же:
Хорошо живется на Руси.
Здесь открывается то самое противоречивое, болезненное, мучительное ощущение любви к Родине, которое присуще всем русским и которое на Западе получило название" загадочная русская душа".
Свет луны, таинственный и длинный...
Образ луны - один из любимейших образов автора, Есенин создал около 160 своеобразных и необыкновенно поэтичных образов луны (она и «красный теленок», и «жеребенок»). Яркие метафоры ("плачут вербы, шепчут тополя") ведут мотив тихой грусти, какой-то светлой печали. И, вторя двум последним стихам второй строфы, поэт вновь утверждает:
…Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
Двойное отрицание "никто … не разлюбит" словно настаивает на этом.
Четвертая строфа нарушает плавный ход поэтической мысли, меняется общая интонация стихотворения. Надо заметить, что эта строфа автобиографична. В лирическом герое явно узнается сам автор. 25-й год: прошла революция, гражданская война, в расцвете "власть советов". Есенин совсем неоднозначно воспринял новую Россию, сам себя он назвал "самым яростным попутчиком" своей новой родины. Всем сердцем желая возрождения отчизны ("Но и все же хочу я стальною видеть бедную, нищую Русь!"), он недоверчиво относился ко всему "новому" («все равно останусь я поэтом золотой бревенчатой избы»).
Интересна в четвертой строфе перекрестная рифма: "светом-поэтом", "судьбы-избы". Если присмотреться, то можно уловить подстрочный смысл: поэт-это светоч, певец родных песен; изба-это его деревенская судьба, его неразрывная, глубинная связь с родной землей.
Пятая строфа передает интимные ощущения лирического героя, его мучения и страхи:
По ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу я, …
В этом "прижавшись" слышится какая-то надрывность, отчаяние.
На фоне "нового света" лирический герой горд тем, что верен своей пусть и отсталой, но самобытной родине. Антитеза "чужая" и "мои" еще более усиливает ощущение, что лирический герой сознательно отделяет себя от "нови" - он другой, он "старый", он не согласен меняться.
Его поляны и луга – это "его" родина, и никто не может и не смеет отнять ее.
Смотри, как облаком живым
Фонтан сияющий клубится;
Как пламенеет, как дробится
Его на солнце влажный дым.
Лучом поднявшись к небу, он
Коснулся высоты заветной -
И снова пылью огнецветной
Ниспасть на землю осужден.
О смертной мысли водомет,
О водомет неистощимый!
Какой закон непостижимый
Тебя стремит, тебя мятет?
Как жадно к небу рвешься ты!..
Но длань незримо-роковая,
Твой луч упорный преломляя,
Свергает в брызгах с высоты…
Анализ стихотворения «Фонтан» Тютчева
Стихотворение «Фонтан» написано Федором Ивановичем Тютчевым в 1836 году, в период его наивысшей творческой активности. Поэта всегда интересовали в поэзии философские темы, он часто рассуждал о вечных вопросах, пытаясь найти на них ответы. Любил Тютчев и сравнивать человека с природой, искать между ними параллели. Этим темам и посвящено стихотворение «Фонтан».
В первой части произведения автор рисует яркий и живой образ фонтана. Он описывает его красоту и восхищается мощной силой, заставляющей поднимать воду высоко вверх. Однако у любого фонтана есть предел высоты, достигнув которого вода вновь падает вниз — и эта последовательность повторяется бесконечно. Нетрудно понять, что образ фонтана в этом стихотворении олицетворяет человека и человеческую мысль. Каждый из людей стремится к чему-то, развивается, достигает поставленных целей. «Как жадно к небу рвешься ты!» — демонстрирует это стремление поэт, однако вместе с тем становится понятно, что, по его мнению, достичь абсолютного идеала невозможно. Рано или поздно силы человека уменьшаются, он стареет и его жизнь поворачивается вспять. В конце концов, людской путь заканчивается смертью, и с этим ничего не поделать — таковы законы жизни, действующие и в природе. Тютчев утверждает, что и люди, и природа подчиняются единым общим законам — таково устройство мира, и с этим можно только смириться. Человек глубоко и неразрывно связан с окружающим его миром, они неотделимы друг от друга.
Стихотворный размер произведения — четырехстопный ямб. Тютчев широко использует яркие эпитеты, особенно в описании фонтана («живое облако», заветная высота», упорный луч», огнецветная пыль») и метафоры («осужден пасть на землю», «длань преломляет луч» и др.)
Стихотворение написано в тот период, когда Тютчев активно путешествовал по Европе и был увлечен немецкой романтической поэзией. Поэтому вопросы жизни и смерти, смысла существования часто поднимаются в его творчестве того времени. В «Фонтане» поэт в очередной раз возвращается к одной из своих любимых тем — единстве и неделимости человека и природы и их своеобразной схожести. Человеческая мысль кажется автору похожей на сильный и мощный поток воды. Но оба они конечны и рано или поздно иссякают — таков закон жизни, и в ней нет ничего идеального. Однако человеческая мысль красива и сильна, и за отведенное ей время способна достичь многих высот.